Почему открытие экономики в Москве началось со строек и промышленных предприятий

Почему открытие экономики в Москве началось со строек и промышленных предприятий

25 мая в Москве начался первый этап снятия ограничений, введенных в связи с пандемией коронавируса. Однако вместо предусмотренных Роспотребнадзором открытия небольших предприятий сферы услуг и возможности прогулок в парках, открытыми в столице оказались стройки, промышленные объекты и МФЦ. «Новая» разбиралась, почему выбор был сделан именно в пользу этих секторов экономики и как первые открывшиеся предприятия переживали карантин.

От Сколково до Урала

Многие производства продолжали работать и во время карантина. «Еще с 12 мая вышли все, кроме работников старше 65 лет. По ним особое распоряжение, чтобы дома сидели до июня. Как потом будет — пока не знаю», — рассказывает Алексей, наладчик станков на заводе «ОКБ Кристалл». По его словам, на работу никого из работников насильно идти не заставляли: с 28 марта по 13 апреля одно из основных предприятий по производству запасных частей для авиации действительно соблюдало карантин, и никто не работал. Однако с 13 апреля по желанию на работу вышла почти половина рабочего состава, и производство продолжилось.

Несмотря на то что закрытие этой отрасли было лишь частичным, в итоговый список по смягчению мер самоизоляции промышленность все равно попала. С 12 мая, согласно указу мэра Москвы Сергея Собянина, работу возобновили объекты строительства (ранее «на паузу» были поставлены все стройки, кроме жизненно важных и так называемых объектов строительства непрерывного цикла) и промышленные предприятия.

Правда, согласно рекомендациям Роспотребнадзора, на первом этапе должна была возобновиться работа предприятий, деятельность которых «непосредственно связана с потребителями сферы услуг и торговли непродовольственными товарами», а также людям должны были разрешить заниматься физкультурой и спортом на улице и гулять (но не более двух человек вместе и с соблюдением социальной дистанции).

Так почему же именно промышленность?

Назвать Москву промышленным сердцем России сегодня довольно сложно: «Действительно, промышленности в Москве-то почти не осталось, — говорит профессор ВШЭ Игорь Липсиц. — Москва — слишком дорогой город для того, чтобы вести здесь какое-то промышленное производство».

«Москва, безусловно, не Урал. Но и здесь тоже есть ряд важных производств: стоит вспомнить то же Сколково, Метрострой, Технополис, где развернуто очень много промышленных кластеров, в том числе и медицинское производство», — возражает Сергей Мытенков, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).

Работа фармацевтических компаний на сегодня — одна из важнейших. «В принципе мы как работали, так и работаем, — рассказывает Екатерина, сотрудник департамента контроля качества одной из крупных российских фармацевтических компаний. — Мой график остался прежним: два через два по 12 часов. Правда, сегодня мой первый выходной за последние дней 6: просили выходить на несколько смен еще по 8 часов из-за увеличения объема работы. Но и зарплату тоже немного увеличили».

Большие стройки

«Почему начали со стройки? Вопрос, может, риторический, а может, стоит вспомнить 20-е годы Великой депрессии в США, когда именно за счет стройки пытались вытянуть другие отрасли экономики, — объясняет Сергей Мытенков, вице-президент РСПП. — За счет высокой занятости людей, а также различных смежных и подрядных организаций, производств, необходимых для стройки».

«Если вы обратите внимание, то даже в период самых строгих изоляционных мер то же дорожное строительство не останавливалось. Плюс не останавливалось строительство объектов непрерывного цикла».

Сегодня в Москве строительство — очень важный сектор экономики. Остановка его работы даже на месяц — это огромные потери для городской экономики и бюджета.

«Когда вы не работаете месяц, то даже грубые расчеты показывают, что средняя производительность труда у вас снижается на 8–10%, — рассказывает Дмитрий Котровский, председатель комитета «Опоры России» по вопросам строительства. — А ведь к этому показателю снижения добавляется еще и ряд строительных материалов со сроком годности, а также работы, которые вы можете делать только в теплое время года. Например, те же кровельные работы или территориальное обустройство».

В Москве застройщиков больше 150, так что стройку тяжело посчитать в деньгах. Но в самой «физике» стройки задействованы от 1,5 до 2 миллионов человек. Средняя зарплата там приблизительно 90 тысяч рублей. «Если вы как предприятие не можете уволить этих людей и должны продолжать платить зарплату, следовательно, городской бюджет теряет просто миллиарды. Производительность — нулевая, а зарплату вынуждены платить», — говорит Котровский.

Кроме того, большая часть рабочей силы, задействованной сегодня непосредственно в физическом строительстве, — это мигранты. Во-первых, их труд дешевле, во-вторых, работодатель не уплачивает за них никаких взносов ни в систему здравоохранения, ни в пенсионный фонд.

«Я думаю, причина такого выбора для открытия как раз таки социально-криминальная, — делится своими мыслями Игорь Липсиц, доктор экономических наук и профессор НИУ ВШЭ. — Ведь под стройки московские мы завезли довольно много гастарбайтеров. У них наименее надежные условия для выживания в ситуации карантина, поэтому они создают такой достаточно взрывчатый социальный материал. Поэтому я думаю, что здесь причина даже не в потере доходов Москвы и девелоперов, а скорее в том, что необходимо дать занятость и доход людям, которые на эти предприятия приехали для работы».

Риски ухудшения криминогенной обстановки в столице в связи с потерей работы мигрантами видят многие эксперты.

Но оценивать масштаб проблемы сложно из-за того, что отследить выполнение обязательств работодателями по отношению к таким работникам практически невозможно.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Вор должен сидеть дома. Что происходит с криминалом во время пандемии и ждет ли нас волна «преступности отчаяния»

«Сказать, сколько людей действительно поувольняли в строительстве — очень сложно. Но застройщики нам пишут, что спрос сильно упал, — рассказывает Дмитрий Котровский. — Особенность крупных агломераций в России, в частности в Москве, в том, что инвестор-застройщик, то есть тот бренд, который вы видите как потребитель, выглядит как некая «ширма». Чаще всего это инвест-группы, которые приняли для себя решение заниматься возведением жилья. Приобретая земельный участок или беря его в аренду, эти компании просто по цепочке нанимают генподрядные организации, перекладывая на них всю физику застройки. И все, что происходит на стройке, как правило, ложится на плечи тех самых генподрядных организаций, которые выигрывают в тендере. При этом подрядчики не попадают в списки системообразующих организаций и несут все издержки за свой счет».

Передовики санитарного труда

О ситуации с защитой в регионах за последние месяцы, наверное, знают даже те, кто не читал новости. А что происходит на предприятиях в Москве?

С одной стороны, есть действительно образцовые предприятия, выделившие достаточное количество средств для защиты своих работников. В основном это производства, где всегда, вне зависимости от ситуации с пандемией, необходима стерильность. Например, производство тех же медицинских препаратов.

«За безопасностью у нас очень строго следят, — рассказывает Екатерина о ситуации на заводе по производству медицинских препаратов. — Так как завод расположен под Подольском, то у нас выделены корпоративные автобусы для сотрудников из Подольска и Москвы. При входе в автобус нас просят сейчас обрабатывать руки санитайзерами, брать у водителя новую маску и проходить на свое место. Сейчас еще и штат увеличился, так что запустили даже еще автобусы, чтобы люди не сидели вплотную друг к другу. После выхода из автобуса на проходной завода нам измеряют температуру: если больше 37, то человека не пускают и вызывают врача. На всей территории завода расставлены санитайзеры, куплены средства для обеззараживания воздуха. Даже в столовой у нас могут находиться только 20 человек одновременно (20-й — продавец). У нас теперь есть расписание, кто и во сколько ест».

Но есть и истории, когда на производстве защиты нет вовсе, и даже маски людям приходится покупать самостоятельно.

«Начальство в самом начале после введения этих карантинных мер объявило, что каждое утро будут измерять температуру рабочих при входе на станцию, а в итоге один день померили, и на этом закончили все измерения, — рассказывает Дмитрий, электрослесарь на московской ТЭЦ. — Зато раздали листовки и брошюры, как вести себя во время изоляции. Только вот на бумаге пишут одно, а на деле выходит совсем иначе: что говорить, у нас одну маску на два дня выдают. Причем под роспись в получении. Недавно начали выдавать резиновые перчатки. Знаете, такие, в которых дома обычно уборку делают, плотные? Сказали, чтобы в них даже в туалет ходили. Смешно аж. Все маски народ в итоге покупает самостоятельного, а зачастую и антисептики».

И если на одних производствах за соблюдением безопасности во время самоизоляции следят пристально — увеличивают пространство для работы, платят надбавку за добровольный выход, — то на других не отправляют на карантин людей, которые контактировали с зараженными, хотя, согласно мерам безопасности, должны.

«У нас у одного из работников заболела жена. Она где-то в истринской больнице работает, там и заразилась. Со 2 апреля была на больничном. Два раза тест сдавала — был отрицательный, а 17-го внезапно у нее подтвердился этот вирус. В итоге увезли с двусторонней пневмонией в больницу. А у мужа — ничего. Температура 36,4–36,6. И с работниками, с которыми он контактировал, все в порядке. Да и здесь вообще всем на этот вирус наплевать. День посидели на панике — и все. Обратно на работу», — рассказывает Максим, начальник участка на одном из московских оборонных предприятий.

На время карантина их завод не закрывали: из 350 человек почти половина продолжала работать. Но заказов стало гораздо меньше: даже уже имевшиеся контракты заказчики стали просто аннулировать.

Что дальше?

Станут ли стройки, а также промышленные предприятия новыми очагами вспышки коронавируса — прогнозировать сложно.

По мнению вирусолога Павла Волчкова, сегодняшняя ситуация такова, что,  несмотря на продление карантинных мер, поэтапный ввод отдельных сфер бизнеса действительно нужен.

«Может ли быть новая вспышка? Прогнозируемое увеличение количества COVID-пациентов вполне вероятно. Опять же у нас были действительно хорошие майские праздники, которые позволили уменьшить число заболевших. И мы сейчас видим, что это тоже отражается на поэтапном снижении количества заболевших. Но это не значит, что цифра у нас не увеличится», — говорит Волчков.

Во многом выбор именно этих сфер для открытия — это ориентация на зарубежный опыт. «Им же нужно с чего-то начинать, делать какие-то первые шаги, — объясняет политолог Кирилл Рогов. — Главным ориентиром для правительства сегодня является динамика смертей и заполненность койко-мест тяжелыми больными. Я думаю, что правительство будет приоткрывать все небольшими секторами и уже по ним следить за динамикой. И как только заполненность этих коек для больных будет приближаться к исчерпанию, они будут опять все «позакрывать». Это вполне нормальная стратегия для подобной ситуации».

Источник: https://novayagazeta.ru/